По словам В. Овчинского, сегодня максимальный срок приговора для «растлителя несовершеннолетних» составляет три-четыре года, причем в большинстве случаев это условное наказание. «Никакого последующего контроля этих людей не ведется. В СССР, когда лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления, выходили на свободу, применялся административный надзор», – напомнил чиновник.

«Отсутствие нормативной базы в России не позволяет решать многие вопросы», – заявил Уполномоченный по правам ребенка в городе Москве Алексей Головань. По словам детского омбудсмена, в ответ на направленные в адрес МИД и Президента РФ письма о необходимости подписания и ратификации Европейской конвенции по сексуальным злоупотреблениям в отношении детей, МИД предложило ему войти в рабочую группу по подготовке к принятию международного документа. Также А. Головань предложил разработать федеральную программу по преодолению насилия в отношении детей, которая должна включать не только ужесточение преследования за соответствующие преступления, но и серию мероприятий по реабилитации жертв насилия. На проблему сложности порядка прохождения международного запроса о правовой помощи указал руководитель отдела международно-правовых поручений Управления международно-правового сотрудничества Следственного комитета при Прокуратуре РФ Игорь Степанов. «При анализе практики международного сотрудничества мы с американскими коллегами выяснили, что время прохождения запроса от российского следователя до исполнителя запроса в США достигает полугода. В эпоху мобильных телефонов и электронной почты запросы путешествуют по миру с черепашьей скоростью!», – обеспокоен И. Степанов. По его мнению, в модернизации нуждается вся гл. 53 Уголовно-процессуального кодекса РФ, определяющая порядок взаимодействия судей, прокуроров, следователей с должностными лицами иностранных государств. Выработанные в рамках конференции предложения будут направлены в Госдуму, Министерство юстиции и Правительство РФ.